Неточные совпадения
Но бумага не приходила, а бригадир плел да плел свою сеть и доплел до
того, что помаленьку опутал ею весь город. Нет ничего опаснее, как корни и нити, когда примутся за них вплотную.
С помощью двух инвалидов бригадир перепутал и перетаскал на
съезжую почти весь город, так что не было дома, который не считал бы одного или двух злоумышленников.
В
ту же ночь в бригадировом доме случился пожар, который, к счастию, успели потушить в самом начале. Сгорел только архив, в котором временно откармливалась к праздникам свинья. Натурально, возникло подозрение в поджоге, и пало оно не на кого другого, а на Митьку. Узнали, что Митька напоил на
съезжей сторожей и ночью отлучился неведомо куда. Преступника изловили и стали допрашивать
с пристрастием, но он, как отъявленный вор и злодей, от всего отпирался.
— А так-с, надо-с. Сегодня-завтра я отсюда
съеду, а потому желал бы ей сообщить… Впрочем, будьте, пожалуй, и здесь, во время объяснения.
Тем даже лучше. А
то вы, пожалуй, и бог знает что подумаете.
— Вот-с, в контракте сказано, — говорил Иван Матвеевич, показывая средним пальцем две строки и спрятав палец в рукав, — извольте прочесть: «Буде же я, Обломов, пожелаю прежде времени
съехать с квартиры,
то обязан передать ее другому лицу на
тех же условиях или, в противном случае, удовлетворить ее, Пшеницыну, сполна платою за весь год, по первое июня будущего года», прочитал Обломов.
Обломов, подписывая, утешался отчасти
тем, что деньги эти пойдут на сирот, а потом, на другой день, когда голова у него была свежа, он со стыдом вспомнил об этом деле, и старался забыть, избегал встречи
с братцем, и если Тарантьев заговаривал о
том, он грозил немедленно
съехать с квартиры и уехать в деревню.
Но один потерпел при выходе какое-то повреждение, воротился и получил помощь от жителей: он был так тронут этим, что, на прощанье,
съехал с людьми на берег, поколотил и обобрал поселенцев. У одного забрал всех кур, уток и тринадцатилетнюю дочь, у другого отнял свиней и жену, у старика же Севри, сверх
того, две тысячи долларов — и ушел. Но прибывший вслед за
тем английский военный корабль дал об этом знать на Сандвичевы острова и в Сан-Франциско, и преступник был схвачен,
с судном, где-то в Новой Зеландии.
Нехлюдов замолчал,
тем более что трудно было говорить от грохота колес. Недалеко от острога извозчик
съехал с мостовой на шоссе, так что легко было говорить, и опять обратился к Нехлюдову.
А надо заметить, что жил я тогда уже не на прежней квартире, а как только подал в отставку,
съехал на другую и нанял у одной старой женщины, вдовы чиновницы, и
с ее прислугой, ибо и переезд-то мой на сию квартиру произошел лишь потому только, что я Афанасия в
тот же день, как
с поединка воротился, обратно в роту препроводил, ибо стыдно было в глаза ему глядеть после давешнего моего
с ним поступка — до
того наклонен стыдиться неприготовленный мирской человек даже иного справедливейшего своего дела.
— Рассудите сами, Григорий Васильевич, — ровно и степенно, сознавая победу, но как бы и великодушничая
с разбитым противником, продолжал Смердяков, — рассудите сами, Григорий Васильевич: ведь сказано же в Писании, что коли имеете веру хотя бы на самое малое даже зерно и притом скажете сей горе, чтобы
съехала в море,
то и
съедет, нимало не медля, по первому же вашему приказанию.
Что же, Григорий Васильевич, коли я неверующий, а вы столь верующий, что меня беспрерывно даже ругаете,
то попробуйте сами-с сказать сей горе, чтобы не
то чтобы в море (потому что до моря отсюда далеко-с), но даже хоть в речку нашу вонючую
съехала, вот что у нас за садом течет,
то и увидите сами в
тот же момент, что ничего не съедет-с, а все останется в прежнем порядке и целости, сколько бы вы ни кричали-с.
К трем часам дня отряд наш стал подходить к реке Уссури. Опытный глаз сразу заметил бы, что это первый поход. Лошади сильно растянулись,
с них
то и дело
съезжали седла, расстегивались подпруги, люди часто останавливались и переобувались. Кому много приходилось путешествовать,
тот знает, что это в порядке вещей.
С каждым днем эти остановки делаются реже, постепенно все налаживается, и дальнейшие передвижения происходят уже ровно и без заминок. Тут тоже нужен опыт каждого человека в отдельности.
Оттого происходит
та нелепость и тяжесть ума, которую мы видим в мещанах всякий раз, как им приходится
съезжать с битой и торной дороги.
Несмотря на
то, что проявления его любви были весьма странны и несообразны (например, встречая Машу, он всегда старался причинить ей боль, или щипал ее, или бил ладонью, или сжимал ее
с такой силой, что она едва могла переводить дыхание), но самая любовь его была искренна, что доказывается уже
тем, что
с той поры, как Николай решительно отказал ему в руке своей племянницы, Василий запил
с горя, стал шляться по кабакам, буянить — одним словом, вести себя так дурно, что не раз подвергался постыдному наказанию на
съезжей.
Вообще старики нерасчетливо поступают, смешиваясь
с молодыми. Увы! как они ни стараются подделаться под молодой тон, а все-таки, под конец, на мораль
съедут. Вот я, например, — ну, зачем я это несчастное «Происшествие в Абруццских горах» рассказал?
То ли бы дело, если б я провел параллель между Шнейдершей и Жюдик! провел бы весело, умно,
с самым тонким запахом милой безделицы! Как бы я всех оживил! Как бы все это разом встрепенулось, запело, загоготало!
— Да, не без приятности для Удодова. Да собственно говоря, он один и приятность-то от всего этого дела получит. Он-то свой процент даже сейчас уж выручил, а прочим, вот хоть бы
тем же Костроминым
с братией, кажется, просто без всяких приятностей придется на нет
съехать. Только вот денег много зараз в руках увидят — это как будто радует!
Всякий раз после
того, как он натыкался на преследуемого «профессора», долго не смолкали его бранные крики; он носился тогда по улицам, подобно Тамерлану, уничтожая все, попадавшееся на пути грозного шествия; таким образом он практиковал еврейские погромы, задолго до их возникновения, в широких размерах; попадавшихся ему в плен евреев он всячески истязал, а над еврейскими дамами совершал гнусности, пока, наконец, экспедиция бравого штык-юнкера не кончалась на
съезжей, куда он неизменно водворялся после жестоких схваток
с бунтарями.
На письмо камергера она ответила весьма коротко: «Прошу вас о
том же, что вам говорила:
съезжайте с моей квартиры и позаботьтесь об уплате мне должных вами денег.
Он обо всех этих ужасных случаях слышал и на мой вопрос отвечал, что это, вероятно, дело рук одного раскольника-хлыста, Федота Ермолаева, богатого маляра из деревни Свистова, который, — как известно это было почтмейстеру по службе, — имеет на крестьян сильное влияние, потому что, производя в Петербурге по летам стотысячные подряды, он зимой обыкновенно
съезжает сюда, в деревню, и закабаливает здесь всякого рода рабочих, выдавая им на их нужды задатки, а
с весной уводит их
с собой в Питер; сверх
того, в продолжение лета, высылает через почту домашним этих крестьян десятки тысяч, — воротило и кормилец, понимаете, всей округи…
Анна Васильевна никогда так рано не
съезжала с дачи, но в
тот год у ней от первых осенних холодов разыгрались флюсы; Николай Артемьевич,
с своей стороны, окончивши курс лечения, соскучился по жене; притом же Августина Христиановна уехала погостить к своей кузине в Ревель; в Москву прибыло какое-то иностранное семейство, показывавшее пластические позы, des poses plastiques, описание которых в Московских ведомостях сильно возбудило любопытство Анны Васильевны.
Охота производится следующим образом: как скоро ляжет густая пороша, двое или трое охотников, верхами на добрых незадушливых конях, [В Оренбургской губернии много есть лошадей, выведенных от башкирских маток и заводских жеребцов; эта порода отлично хороша вообще для охоты и в особенности для гоньбы за зверем] вооруженные арапниками и небольшими дубинками, отправляются в поле, разумеется рано утром, чтобы вполне воспользоваться коротким осенним днем; наехав на свежий лисий нарыск или волчий след, они
съезжают зверя; когда он поднимется
с логова, один из охотников начинает его гнать, преследовать неотступно, а другой или другие охотники, если их двое, мастерят,
то есть скачут стороною, не допуская зверя завалиться в остров (отъемный лес), если он случится поблизости, или не давая зверю притаиться в крепких местах, как-то: рытвинах, овражках, сурчинах и буераках, поросших кустарником.
У меня странное ощущение: как будто земля, подмытая тяжелым движением темной, жидкой массы, опрокидывается в нее, а я —
съезжаю, соскальзываю
с земли во
тьму, где навсегда утонуло солнце.
Солнце уже зашло за макушки березовой аллеи, пыль укладывалась в поле, даль виднелась явственнее и светлее в боковом освещении, тучи совсем разошлись, па гумне из-за деревьев видны были три новые крыши скирд, и мужики сошли
с них; телеги
с громкими криками проскакали, видно, в последний раз; бабы
с граблями на плечах и свяслами на кушаках
с громкою песнью прошли домой, а Сергей Михайлыч все не приезжал, несмотря на
то, что я давно видела, как он
съехал под гору.
Наши купцы тоже здесь переночевали и утром при восхождении на гору «растерялись»,
то есть потеряли своего исцеленного родственника Фотея. Говорили, будто
с вечера они «добре его угостили из фляги», а утром не разбудили и
съехали, но нашлись другие добрые люди, которые поправили эту растерянность и, прихватив Фотея
с собою, привезли его в Орел.
— Не беспокойтесь. Я, зная, что он вам нужен, принес его
с собою. И странно
то, что главный участник в этом деле есть мошенник цирюльник на Вознесенской улице, который сидит теперь на
съезжей. Я давно подозревал его в пьянстве и воровстве, и еще третьего дня стащил он в одной лавочке бортище пуговиц. Нос ваш совершенно таков, как был.
Она часто рыдала мужским голосом, и тогда я посылал сказать ей, что если она не перестанет,
то я
съеду с квартиры; и она переставала.
Картины увидел обыкновенные: на самой середине улицы стояло целое стадо овец, из которых одна, при моем приближении, фыркнула и понеслась марш-маршем в поле, а за ней и все прочие;
с одного двора
съехала верхом на лошади лет четырнадцати девочка, на ободворке пахала баба, по крепкому сложению которой и по
тому,
с какой ловкостью управлялась она
с сохой и заворачивала лошадь, можно было заключить об ее не совсем женской силе; несколько подальше, у ворот, стояла другая женщина и во все горло кричала: «Тел, тел, тел!
— Гость гостю рознь — иного хоть брось, а
с другим рад бы век свековать, — отвечал на
те слова Патап Максимыч. —
С двора
съехали гости дешевые, а вы мои дорогие — ложись, помирай, а раньше трех ден отпуска нет.
Меж
тем Василий Борисыч в келарне
с девицами распевал. Увидев, что
с обительского двора
съезжает кибитка Марка Данилыча, на половине перервал он «Всемирную славу» и кинулся стремглав на крыльцо, но едва успел поклониться и мельком взглянуть на уезжавшую Дуню. Смолокуров отдал ему степенный поклон и громко крикнул прощальное слово. Она не взглянула. Как вкопанный стал на месте Василий Борисыч. Давно из виду скрылась кибитка, а он все глядел вслед улетевшей красотке…
Тем не менее в первые дни после этого разговора
С.-Франциско потерял в глазах Володи всю свою прелесть, и он целую неделю не
съезжал на берег.
Он ни за что не встанет… Пусть
с ним делают, что хотят… Он будет лежать до
тех пор, пока «Коршун» не придет в порт… О, тогда он тотчас же
съедет на землю.
В первый же день, как Володя
съехал на берег и после прогулки по городу зашел в так называемый «устричный салон»,
то есть маленький ресторан, где специально ели устрицы и пили пиво, разносимое молодой чешкой, — почти вся прислуга и в отелях и частных домах была в
то время из представителей славянского племени (чехов) и чернокожих — и среди ряда стульев у столиков сел вместе
с доктором за один столик, Володя просто-таки ошалел в первое мгновение, когда, опершись на спинку своего стула, увидал по бокам своей головы две широкие грязные подошвы сапог.
Володя почти каждый вечер
съезжал на берег
то с доктором,
то один, катался верхом по этим чудным таинственным аллеям, наслаждался дивным воздухом, вдоволь лакомился сочными апельсинами и душистыми бананами и просиживал долгие часы на террасе отеля, любуясь прелестью ночи.
Счастливая стоянка в
С.-Франциско близилась к концу. Все делали прощальные визиты — через три дня «Коршун» собирался уходить; а между
тем на корвете не досчитывались одного матроса — забулдыги и пьяницы Ковшикова, который,
съехавши с первой вахтой на берег, не явился и словно бы в воду канул, несмотря на энергические розыски консула и полиции.
— Чего заорали, чертовы угодники? Забыли, что здесь не в плесу́? — крикнул он распевшимся ребятам. — Город здесь, ярманка!.. Оглянуться не успеешь, как
съедут с берега архангелы да линьками горлá-то заткнут. Одну беду и́збыли, на другую рветесь!.. Спины-то по плетям, видно, больно соскучились!..
Вечорашний день довелось мне видеть его: охрип, сердечный, от ругани, а третьего дня в трактире одному промышленнику
с сердцов в ухо даже заехал, а
тот с своей стороны уважил и угостил его ладошками препорядочно, чуть-чуть обоих не забрали на
съезжую.
А кто
с князем Алексеем Юрьичем смело да умно поступал,
того любил. Раз один купчина прогневал его: отобедавши в Заборье, не пожелал
с барскими барынями да
с деревенскими девками в саду повеселиться, спешным делом отговаривался, получение-де предвидится от сибирских купцов. Соснувши маленько после обеда, узнал князь, что купчина его приказу сделался ослушен: тихонько на ярмонку
съехал.
— Я ему сказала, — прибавляет Анюта, — передай твоей хозяйке, что наша барыня к экзаменту готовится. А вас просим покорно за нами не подглядывать у окон, а
то с квартиры
съедем. Только и всего…
Сегодня приехала генеральша из Москвы и задала мне такую гонку за съезд, что просто беда. Ежели, говорит, ты и в городе так себя вести будешь,
то я тебя выгоню вон! Уж я ли ей не потрафлял, а она мне ни в чем уважать не хочет. Ежели еще раз меня обругает,
то плюну на нее, брошу это самое медиумство и открою собачий двор. Завтра
съезжаем с Черной Речки.
Одевшись в французские шинели и кивера, Петя
с Долоховым поехали на
ту просеку,
с которой Денисов смотрел на лагерь и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину.
Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупною рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал
с ним рядом.
Степан Иванович стал
с нею сепаратничать: если она жила в Фарбованой, он уезжал в Сосновку, а если она была в Сосновке,
то он
съезжал в Фарбованую.
— Ах, этот ваш граф, —
с злобой заговорила княжна, — это лицемер, злодей, который сам настроил народ бунтовать. Разве не он писал в этих дурацких афишах, что какой бы там ни был, тащи его за хохол на
съезжую (и как глупо)! Кто возьмет, говорит,
тому и честь и слава. Вот и долюбезничался. Варвара Ивановна говорила, что чуть не убил ее народ за
то, что она по-французски заговорила…
Прежде все, не исключая преосвященного Леонида, боялись, что Кирилл уйдет из рук, и томили его под караулом; теперь, когда он в самом деле начал уходить, его прямо
с монастырской телеги отдают «на расписку» в
том только, чтобы ему «
с Москвы не
съехать», пока он подпишется к выпискам, какие будут сделаны на поданной им его императорскому величеству челобитной.
Баранщиков точно так же лжет о
том, как он неумышленно
съехал в Ростов
с чужим товаром и попал ненароком на датский корабль в Кронштадте, а потом не знает для чего сам себя клеймил
то христианскими символами,
то мусульманскими, и наконец сделался кофишенком у турка и занимал общество своим обжорством, а потом плутовал, обирал турок и обокрал тестя и ушел, и паки восприял свою веру, и
тем спасся, и долгов не заплатил, и не попал на варницы…